По моей спине бегут толпы огромных мурашек. Бегут и пропадают где-то под кожей на груди, прыгают между рёбер, щекочут лапами сердце.
В маршрутке все молчали. Бабушки, которые обычно обсуждали политику, в которой совсем не разбирались, смотрели в окна или на свои сморщенные руки. Молодые парни смотрели на юных девушек даже не улыбаясь. Водитель не требовал передать за проезд у задней площадки.
Я не узнал родного города. Дети больше не играли, беременные не гуляли, курьеры не разносили пиццу, закрылись цветочные лавки, не работал центральный фонтан…
Лавочки в парке были свободны. Я сел на самую старую и достал гитару.